Как провожают яхты

В конце практики 28 августа 2020 года, после завершения консервации всей флотилии, основным составом ребят и инструкторов мы провожали старый корпус яхты «Азимут». Со стороны выглядело сначала как-то всё просто. Провели построение. Пришли на пирс. Там заранее приготовили распиленный корпус и сложили из него большой костёр.

Говорят, что ритуал проводов старых яхт появился в отряде не так давно, лет двадцать назад, но уже оброс легендами и традициями. Раньше яхты, которые невозможно отремонтировать, увозили куда-то, и их никто больше никогда не видел. Все мы встали вокруг, но на расстоянии, чтобы никто не обжёгся, и стали смотреть. Сева зажёг огонь. Дальше мы стояли и смотрели, как она горит. Все молчали. И было совсем не весело.

Я впервые присутствовал на таком особенном событии. Последний раз в «Каравелле» прощались с яхтой лет 10 назад… Не каждому каравелльцу удаётся застать этот момент. Некоторые приходят в отряд и уходят, и яхты им кажутся вечными, но это не так.

Проводы яхт – это одна из важнейших традиций отряда – печальный и одновременно прекрасный момент. Согласно ритуалу, старый корпус яхты, когда он приходит в негодность так, что ремонт уже бесполезен, сжигают на берегу в присутствии всего основного состава, а пепел развеивают над родным для яхты визовским водохранилищем.

Пока горит костёр, все стоят и смотрят на него. Каждый думает о своём. Для всех, кто ходил на этой яхте, строил её, конечно, особенно грустно прощаться. Но, как сказала Лариса, «надо помнить, сколько добра и радости людям она принесла в этот мир – сколько матросов научились на ней управлять парусами, сколько командиров стажировались на ней», поэтому чувства благодарности и гордости больше, чем печали. Тем более, что есть ещё одна традиция – на смену старому корпусу обязательно строят новый. Итак … жизнь яхты продолжается в истории флотилии «Каравелла»!

Пока готовили костёр, вот здесь лично у меня возник вопрос: «Зачем давать старое название новой яхте?» Это всё-таки новая яхта – она совершенно молодая… у каждой, мне кажется, своя неповторимая душа. Другой подход, который мне больше по душе, описан в книге Владислава Крапивина «Рыжее знамя упрямства»: «… обветшавшие яхты уходили на слом, вместо них строились другие, а давать старые имена новым судам в «Эспаде» было не принято». Но одно дело в книжке, а другое в жизни.

Когда языки пламени поднимались на фоне волн ВИЗа, внутри меня, было чувство большой потери и грусти. Думал, а если бы это была моя яхта, на которой я ходил с экипажем, а если бы это было на нескольких навигациях, яхта, с который был пройден такой длинный жизненный путь… Наверное, да, я бы тоже не захотел её терять навсегда. А так остаётся хотя бы имя на память.

Я разделяю традиции, принятые в нашем отряде. Понимаю, что ребятам и инструкторам тяжело отказываться от имён яхт, которые стали для них родными. Сам стал свидетелем прощания со старым «Азимутом» и увидел, как проходит этот ритуал. Хотя и не был близко знаком с этой яхтой, ни разу не ходил на ней, но она была частью нашей эскадры.

Глядя на огонь, мысленно я говорил ей разные слова. А чувства… какие чувства испытывал? Конечно, благодарность и горечь потери. На самом деле, вы не представляете, как это тяжело, провожать яхту в последний путь.

из дневника летней парусной практики

Матвея Ваулина, барабанщика, шкипера флотилии «Каравелла»

Фото из архива пресс-центра отряда «Каравелла»